Где Проводили Дезактивация Транспорта В Московской Области После Аварии В Чернобыле

Вот как обеззараживают радиоактивный грузовик в Чернобыле

Несмотря на то что реактор № 4 на Чернобыльской атомной электростанции пережил полный ядерный сбой и взрыв 32 года назад, до сих пор продолжаются работы по его очистке. В этой работе задействовано много грузовых машин, которые со временем становятся радиоактивными. Это означает, что время от времени автотранспорт, используемый в зоне отчуждения, нуждается в специальной очистке. И, конечно же, не в обычной автомойке.

Большая часть радиации на грузовиках может быть просто смыта. Благо загрязняющие вещества от взорванного реактора (преимущественно радиоактивный стронций и цезий) в первую очередь оседают на грязь вокруг бывшей атомной электростанции. Естественно, эта грязь затем попадает на кузов грузовиков.

В итоге все грузовики должны быть полностью промыты водой. После специальной мойки грузовики должны обязательно пройти проверку счетчиком Гейгера, который достоверно определяет уровень радиоактивных частиц на машине. Это необходимо, чтобы убедиться, что все опасные вещества были смыты.

Кстати, многий автотранспорт, который был использован сразу после аварии, до сих пор опасен для человека, так как был сильно облучен. Вот вам видео со специальной стоянки автотранспорта, который получил огромную дозу радиации в первые годы работ после аварии. Обратите внимание, как «фонят» эти старые брошенные машины. И это спустя 32 года.

Основной состав ликвидаторов из различных частей и подразделений, а также гражданских специалистов размещался за пределами 30-ти километровой зоны отчуждения, людей старались размещать по розе ветров в самом благополучном от АЭС направлении — в южном. Поэтому каждый рабочий день включал в себя длительные поездки «туда-обратно».

«Распорядок дня был таков: подъём в 6 утра, приведение себя в порядок, завтрак. В 7.00 – погрузка в автотранспорт, в 8.00 – уже на Чернобыльской АЭС. Получали дозиметры. Химические разведчики определяли степень заражения тех мест, где будем работать, и в зависимости от радиоактивного загрязнения этих мест планировалось время, которое мы будем работать (час, 1,5 часа, 2 часа)… за время работ в полку ни разу не слышал, чтобы кто-то из ликвидаторов отказался ехать на Чернобыльскую АЭС. Надо – значит надо. Работать на станции считалось очень престижно, поэтому каждый комбат стремился, чтобы его батальон работал на Чернобыльской АЭС».

Уровни радиации (и соответственно дозы) в пределах 30-километровой зоны вокруг взорвавшегося 4-го реактора Чернобыльской АЭС в 1986 году различались между собой в миллионы раз: от нескольких десятых миллирентген в час на южной границе зоны — до сотен рентген в час в некоторых местах на самой АЭС.

С техникой было сложнее. Техника – не люди, она железная, радиацию накапливает в пыли, лежащей во всех швах и под колёсными арками, в металле, в резине – везде. На всех выездах из Зоны были устроены дозиметрические посты, которые меряли всю выходящую технику. Если фон превышал допустимые показатели, машину отправляли на ПУСО – (Пункт специальной обработки), где специальные поливочные машины и ребята, с головы до ног укутанные в резину мыли их из брандсбойтов мощной струёй воды с деактивирующим порошком.

ПУСО по зоне были разбросаны не просто так. Основной каскад состоял из четырёх пунктов: «Копачи», «Лелёв», «Рудня Вересня», «Дитятки». Каждое следующее ПУСО пропускало — дальше от АЭС и все ближе к миру нормальному — только машины со все меньшим и меньшим уровнем радиации на них. Техника порой служила гораздо меньше людей, сотни грузовиков, тракторов, бульдозеров, бронетранспортёров и вертолётов нашли своё вечное пристанище на «могильнике».

Дезактивация Припяти: как территорию вокруг АЭС «отмывали» от радиации

Одним из незаменимых инструментов очистки стали пожарные машины, обеспечившие жидкостную дезактивацию – то есть помывку – стен зданий и крупных объектов струями дезактивирующего раствора (водой с моющими средствами) под сильным напором. Сначала с помощью вертолетов мыли крыши, затем пожарные машины обрабатывали стены. Судя по тому, что многие оконные стекла в Припяти уцелели до наших дней, напор воды регулировали, видимо, рассчитывая, что в эти здания скоро вернуться люди. Осознание масштаба трагедии пришло не сразу: по воспоминаниям ликвидаторов, со страниц газет летели уверения в абсолютной безопасности нахождения на территории АЭС, и тысячи людей сами вызывались ехать на место аварии.

Самый близкий к АЭС населенный пункт – это именно город Припять Киевской области, расположенный на берегу одноименной реки в двух километрах к северо-западу от станции. А вот город Чернобыль находится в 18 километрах к югу-востоку от ЧАЭС. Кстати сказать, Чернобыльская АЭС находится всего в 110 километрах от столицы Украины.

Одной из задач, которую поставили перед учеными, было создание технологии пылеподавления. И вскоре средство было найдено, им стала барда – отходы деревообрабатывающей промышленности и переработки свеклы. После пролива земли бардой на поверхности образовывалась пленка, которая помогала избавить от пыли грунтовые дороги и песчаные участки. Пробовали и гудрон, но после обработки земли до образования пленки требовалось ждать около суток. Поэтому использовали в основном барду, которую смешивали с водой и наносили посредством поливочных машин, АРСов и вертолетов. Для образования более твердой корки на земле в раствор добавляли хлористый кальций.

После дезактивации здания уровень радиации снова замеряется. Если помывка не помогла, снимают верхний слой поверхности, например, штукатурку. На следующем фото дезинфекторы проводят дозиметрический контроль зданий Чернобыля после дезактивации – 1 июня 1986 года.

Благодаря сложившейся атмосферной ситуации, большая часть радиоактивного облака ушла в сторону России и Белоруссии. Припять радиоактивные массы как бы обогнули, в результате по сторонам от города образовались две линии высокого радиационного загрязнения, названные Северным и Западным следом. Тем не менее 26 апреля 1986 года экспозиционный фон в Припяти превышал норму в 70-100 тысяч раз: 1 рентген в час.

Что стало с техникой ликвидаторов в Чернобыле

На фото ниже — огромная инженерная машина разграждения (ИМР), созданная на шасси танка и имеющая массу около 45 тонн. ИМР-ы разрабатывались для прокладки дорог через леса в сложных боевых условиях и при этом обеспечивают некоторую защиту экипажа от радиации — что отлично пригодилось при работах по ЛПА в Чернобыле. У ИМР-а нет танковой башни с вооружением — есть только небольшая башенка оператора, смотровые окошки в которой закрыты толстым бронестеклом. Рабочее оборудование ИМР-а состоит из бульдозерного отвала и стрелы с захватом — стрела может разгребать крупные обломки и даже вырывать с корнем довольно толстые деревья.

07. Вблизи кабина выглядит вот так. Небольшая дверь с защитным гермоуплотнителем от пыли, довольно большие (для военной техники) обзорные окна. Сзади и сверху видны какие-то приваренные стойки и ящики, что ещё раз говорит о «доработке» устройства местными техниками.

Ну а мы решили посетить намного менее известное кладбище техники, которое находится на окраине Припяти в бывшем расположении ПМК — передвижной механизированной колонны. Техники здесь не слишком много — но зато можно увидеть некоторые уникальные экземпляры, которые не сохранились более нигде в Зоне — например, инженерную машину разграждения (ИМР) в наиболее сохранившимся в ЧЗО виде.

04. Как видите — эта штука сохранилась значительно хуже. Всё вокруг заросло мхом — тяжёлая техника стоит на этом месте уже более трёх десятков лет. Честно говоря, штука эта очень странная — осмотрев технику со всех сторон, я вообще начал сомневаться — а ИМР ли это?

10. Это ни что иное, как спецавтомобиль УМП-1, разработанный на базе БелАЗ-7548. Вместо откидного кузова этот автомобиль имел цистерну огромного объёма, куда вмещалось примерно 30 тысяч литров дезактивационного раствора. На кабину автомобиля сверху устанавливали так называемый гидромонитор на лафете с электроприводом — которым мог управлять водитель автомобиля прямо из кабины. Предполагалось, что такой мощной машины хватит, чтобы дезактивировать (помыть) спецсоставами 16-этажки в Припяти — гидромонитор должен был добить до той высоты, куда не доставали обычные пожарные авто со стандартной пожарной помпой.

В 30 км от катастрофы — воспоминания ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС

Несмотря на ситуацию, старались держаться бодро. «Запомнились просто исключительное взаимопонимание и взаимовыручка между экипажами. Никто не оставался в стороне, пока не был убран последний рукав после пожара. А если вдруг обнаруживалась поломка автоцистерны, буквально все приходили на помощь. Ремонтировали технику в кратчайшие сроки. В среде спасателей это неизменное качество, но при работе в зоне отселения оно чувствовалось и ценилось по-особому», — без капли геройства резюмировал Александр Жевняк.

Жизнь Анатолия Жигалова нельзя сравнить с тихой водной гладью. Связав судьбу со службой спасения, он всегда был на страже. Работал в различных пожарных частях Гомеля и Гомельского района. В 2008 году вышел на заслуженный отдых. Подвигов хватило, хотя таковыми свои действия профессиональный спасатель никогда не считал. Как показывает жизнь, опыт невозможно отправить на пенсию. Так, октябрьским вечером 2022 года загорелась Климовская сельская библиотека. Прибывшие подразделения МЧС могли только пожать руку старшему коллеге — пожар был локализован с его помощью.

Три года жизни Анатолия Гапоненко были связаны с еще одним пострадавшим уголком Гомельской области — Брагинским районом, где он работал начальником местного гарнизона пожарной службы. Острой проблемой оставались возгорания в природных экосистемах на загрязненных территориях. Торфяники горели практически до начала зимы. Пожары сухой растительности возникали, едва по весне сойдет снег.

По сравнению с этим периодом следующие годы были немного проще. В теплый сезон пожары были почти каждый день, но сказывался опыт. Впрочем, не обходилось без природных сюрпризов. В 1988 году уровень воды в природных системах серьезно упал. Каналы были осушены, показатели приближались к катастрофическим. Казалось: для возникновения пожара хватало одной искры. «Вода нужна была как воздух. И нам приходилось дополнительно прикладывать неимоверные усилия: отсыпали дамбы, прочищали каналы. А спустя годы научились ставить насосные станции и качать воду, что облегчало ситуацию», — вспомнил спасатель-пожарный.

С 5 по 10 мая сводный отряд работал над ликвидацией последствий аварии. «Все прекрасно понимали, куда приехали. Нас информировали. Страха не было. Возможно, это из-за того, что врага никто не видел, не чувствовали его прицел. Работали как обычно. По приезде нам выдали военную форму, провели инструктаж. Важно было придерживаться определенных маршрутов. К тому времени еще точно не знали, где и в каком объеме выпали радионуклиды. По одну сторону дороги показатели на дозиметре были в норме, по другую аппарат фиксировал превышение уровня радиации. Конечно, действовали аккуратно. По окончании вахты всем измерили полученную дозу радиации, провели дезактивацию. Нашу форму и технику утилизировали. Таким образом в то время боролись с невидимым врагом, который, как потом оказалось, был во много раз страшнее и коварнее видимого», — рассказал участник тех событий.

…Когда мы полезли на двигатели, то обнаружили, что мы к атомной войне были готовы не полностью, по крайней мере, по вертолетам. Если вертолет заходит в зону атомного взрыва и выходит из нее, то по инструкции его надо обмыть сверху, салон и пилотскую кабину. В военное время допускается 5 миллирентген, там было 150–180. После промывки по этой инструкции получалось 130–120. Все давал двигатель…Инженер-теплофизик А.Алексеев, участник ЛПА. Цитируется по статье Сергея Дроздова «Воздушная битва за Чернобыль»

В разговоре обратил внимание на одного парня. Не знаю почему, ничем он вроде не был приметен, среднего роста, лет двадцати пяти. Спросил его, как он относится к тому, что мы полностью выкладываемся здесь на станции, работаем больше положенного времени. Он даже как-то с недоумением посмотрел на меня – неужели непонятно? И ответ его был достойным уважения: «Как же, товарищ командир, — чтобы меньше другим досталось.»Владимир Гудов, участник ЛПА, «731 спецбатальон»

Во-вторых, работы велись не только на самой ЧАЭС, но и за её пределами. Весной 1987 года ожидался серьёзный паводок, с которым следовало бороться, так как большое количество грязного грунта могло быть снесено в Припять. Для этого на мелких реках создали 131 задерживающую и фильтрующую дамбу (последние строились с использованием хорошего сорбента цеолитового туфа) длиной от 1 км до 14 км, подготовили специалистов-подрывников, которые должны были уничтожать ледовые пробки. Дамбы показали сомнительную эффективность. Да, они выполнили своё прямое предназначение идеально — паводок прошёл, что называется, как по маслу. Однако по некоторым данным, их фильтрующие свойства не проявились «из-за особенностей миграции радионуклидов». Но вместе с тем, паводок прошёл мягче ожидаемого, а содержание радиоактивных материалов в воде оказалось ниже, чем боялись учёные.

В зависимости от уровней, получаемых в среднем на маршруте, разведчикам ставили дозы. Тем не менее, нередко можно было даже спустя несколько месяцев после аварии наткнуться на очень и очень высокие дозы там, где их быть не должно. При этом мерки у разведки были свои, отличающиеся от штабной карты, на которой существовало внутри тридцатикилометровой зоны три подзоны – 15 миллирентген/ч и выше, 5 миллирентген/ч и выше и 1.5 миллирентген/ч и выше. И очень многие вещи тогда узнавали на собственном опыте. Сергей Мирный, разведчик летом 1986 года в своих воспоминаниях рассказывает, что он сам и его бойцы на уровне в 1 Рентген/ч начинали чувствовать то, что считали слабым местом своего организма. Ещё существовало такое понятие, как адаптация к радиации. По словам Мирного, новоприбывших сначала на пару дней сажали на лагерные работы, дабы они привыкли, иначе был риск проявления последствий, с чем сам Мирный столкнулся. Цитирую приведённый в его книге отрывок из работы Воробьёвых П.А. и А.И. 1996 года «До и после Чернобыля: Взгляд врача»:

Дезактивация домов в Припяти Дезактивация домов в Припяти Дезактивация домов в Припяти Дезактивация домов в Припяти Дезактивация домов в Припяти Кровля и Припять, вид сверху Кровля и Припять, вид сверху Кровля и Припять, вид сверху

Таким образом, даже зарытые в землю радиоактивные машины, не представляют большой опасности, так как радиация не проникает в воду. Также процессы, которые происходят в геологической структуре нашей земли, никаким образом не влияют на захороненные машины. Ученые отлично просчитали все варианты, взвесили все «за» и «против», и в результате выбрали место, где никто не живет и еще долго не будет жить, и где все условия характеризуются высокой защитой и смогут предотвратить утечку радиации.

На сегодняшний день все кладбища радиоактивной техники спутники фиксируют опустевшими. Все машины, вертолеты, экскаваторы и бронетранспортёры просто исчезли. Многие журналисты, ученые и другие люди, которым интересна судьба Чернобыльской техники, провели расследование и выяснили, куда делась техника из Чернобыля.

Полное название места, где находится брошенная военная техника в Чернобыле – пункт захоронения радиоактивных отходов, что обозначают аббревиатурой ПЗРО. Такой вот ПЗРО, под названием Буряковка, обустроил институт Ленинграда. Брошенная техника после Чернобыльской аварии не только располагается по площади кладбища. Так же, как и в Рассохе, она зарыта в землю.

Территорию размером больше, чем двадцать гектаров, заняла брошенная техника в Чернобыле. Очень многих привлекали эти брошенные машины. Ходили слухи, что Чернобыльское кладбище техники в общей стоимости эквивалентно числу 46 миллионов долларов. Эти данные приводились состоянием на год, когда случилась авария.

Первый раз вывоз техники осуществился еще в Советском Союзе. Как всегда, там был дефицит всего, что только можно придумать, ну и, конечно же, запчастей, которые можно было найти на Чернобыльском кладбище радиоактивной техники. Некоторые запчасти снимали и вывозили из Зоны отчуждения, а потом пользовались ими, как ни в чем не бывало.

Директор ГУП «Специальное предприятие при правительстве Москвы» Геннадий Скачков в апреле 1986 года находился в краткосрочном отпуске в Брянске. Ему тогда было 25 лет, он служил в войсках гражданской обороны. 29 апреля ему пришла телеграмма о том, что нужно срочно явиться в воинскую часть.

По словам ликвидатора, он хорошо помнит все события того времени, тем более что на месте катастрофы он пробыл год. Однако старается не возвращаться к ним, ведь они «нехорошо окрашены». Он не любит 26 апреля: старается не участвовать в мероприятиях в день памяти катастрофы, не любит много рассказывать о том, как работал на месте аварии.

— Представление было. У нас даже кто-то рапорт написал на увольнение, чтобы туда не ехать. Была неопределенность и некая неизвестность. Глазами вправо-влево водили, но паники не было. Была загадочность, интерес. Была настороженность без пугливости. Да и такой возраст — горы готовы свернуть, — говорит ликвидатор.

На месте аварии он участвовал в различных работах: проводил дезактивацию, убирал радиоактивные осколки с крыши атомного реактора, участвовал в эвакуации населения из близлежащих к Чернобылю населенных пунктов. Именно эвакуацию ему вспоминать тяжелее всего.

— Это сегодня у многих два телефона. А у нас была одна линия, на которую надо было договориться. Поэтому была записка и бутылка водки. Если кто-то уезжает — забирает письмо, нельзя лишнего передавать, радиация, а если кто-то приезжает — передавали уже письмо и бутылку водки, — вспоминает он.

Где Проводили Дезактивация Транспорта В Московской Области После Аварии В Чернобыле

КамАЗ-5511 в зоне отчуждения использовали в качестве бетономешалки и самосвала. На фотографиях машины можно увидеть со свинцовыми листами на кузове. Конечно, такой тюнинг являлся слабой защитой от радиации. Если самосвалы использовались чаще всего для вывоза радиоактивного мусора, то бетономешалки стали незаменимы в ходе строительства объекта «Укрытие» — бетонного саркофага вокруг реактора. Производство КамАЗ-5511 было закончено в 1990 году, однако на дорогах некоторых городов эту машину можно встретить и сейчас.

Спустя 33 года с момента катастрофы на Чернобыльской АЭС зона отчуждения снова представляет огромную опасность. Сильнейший пожар вокруг атомной станции уже уничтожил заброшенные села, а также знаменитый Рыжий лес с деревьями, которые сильно изменились под воздействием радиации. Огонь уже вплотную приблизился к Припяти и хранилищам с радиационными отходами. Также пожар затронул могильники с погребенной техникой, которую использовали для ликвидации последствий страшной аварии 26 апреля 1986 года. Мы решили вспомнить, какие машины помогли людям ликвидировать и предотвратить распространение радиации тогда, почти 34 года назад.

На первом этапе на месте катастрофы работали совершенно обычные машины, без дополнительной защиты от радиации. Например, на многих фотографиях можно увидеть армейский полноприводный грузовик ЗИЛ-131. В частности, этот автомобиль использовали для перемещения грузов на площадки временного складирования в районе сел Янов, Залесье и города Припять, а также для доставки личного состава на ЧАЭС. Кстати, грузовик можно увидеть и во второй серии сериала «Чернобыль», где с помощью установленного на нем громкоговорителя людей оповещают о начале эвакуации. Производство легендарного грузовика велось до 2002 года, и многие экземпляры ЗИЛ-131 по-прежнему используют в российской армии.

В первые часы после аварии на Чернобыльской АЭС в тушении огня на четвертом реакторе принял участие автомобиль АЦ-40 на базе УРАЛ-375 лейтенанта Виктора Кибенка. Пожарный получил высокую дозу облучения и позже скончался в Москве. Посмертно он был награжден званием Гeрoя Сoвeтскoгo Сoюзa. Автомобиль Кибенка, как и многие другие пожарные машины, был захоронен в могильнике зараженной техники у Буряковки. Также пожарные «Уралы» активно использовали для проведения дезактивационных работ на территории зоны отчуждения. Например, эти машины обрабатывали специальным раствором здания и дороги в Припяти.

Разумеется, в ликвидации страшной катастрофы приняли участие советские внедорожники УАЗ-469. Эта машина, которую в народе прозвали «бобиком», являлась основным командирским автомобилем армии тех времен и отличалась хорошей проходимостью и легкостью в ремонте. Автомобиль с 75-сильным мотором в зоне отчуждения использовался для перевозки военных начальников или для разведывательных мероприятий. На снимках того времени иногда машины запечатлены прямо у энергоблока. После рейдов все автомобили в обязательном порядке подвергались обработке на спецпунктах.

Помимо пожарных автомобилей, для отмывки зданий использовался также по крайней мере один БелАЗ, переоборудованный в поливомоечную машину УМП-1. На снимке ниже можно увидеть этот автомобиль, моющий дороги на проспекте Ленина, что проходит между Первым и Вторым микрорайонами города. Думаю что БелАЗ вначале планировалось использовать для отмывки высоких шестнадцатиэтажных зданий, но водяной компрессор был слишком сильный — по словам очевидцев, струя воды из Белаза легко выбивала в домах окна.

Фотоснимок процесса отмывания. Как видим, струя достаточно сильная для того, чтобы добивать до верхних этажей типового девятиэтажного дома. Думаю что силу напора приходилось регулировать в зависимости от высоты — ведь, струей такой силы, которая добивает до верхних этажей, можно легко выбить стекла нижних этажах.

Для начала оценим масштаб работ. Вот послеаварийный снимок Припяти — это весна либо начало лета 1986 года; на фото попал почти весь город. Как видим, Припять была очень маленькой и компактной — 5 микрорайонов, каждый из которых представлял собой большой квартал. Весь город по размерам похож на спальный микрорайон такого города, как Минск или Киев. Тем не менее, дезактивационные работы были достаточно объемными, ведь нужно было вывезти радиоактивный грунт — даже на такой небольшой територии это объемы в сотни тонн.

Отмывались здания с помощью вот таких специальных пожарных машин, которые давали необходимый напор. Относительно того, чем мыли — мне попадались различные версии. Кто-то пишет, что это была обычная вода, а кто-то говорит, что это был специальный полимерный состав, который при высыхании превращался в некий аналог пленки, которая связывала пыль и которую можно было потом собрать как мусор.

Контрольные замеры дезактивированной территории, видимо это какой-то детский сад. Интересные детали на фото — окна предполагаемого детского сада зачем-то закрыты пленкой, а в окнах последнего этажа многоэтажки на заднем плане почему-то полностью отсутствуют стекла. На счет пленки есть такое предположение — детский сад использовался в качестве общежития для ликвидаторов весной и летом 1986 года, и пленка служила дополнительным фильтром от пыли.

Чернобыль: катастрофа в 10 фотографиях

«Весна в 1986 году была очень теплая. Цвели сады, вспахивались и засеивались поля. В пятницу 25 апреля мы мирно заснули, а ночью нас разбудил звук сирены. По трассе в сторону Припяти шла колонна пожарных машин. Мы поняли, что случилось что-то страшное. Тем не менее, утром люди вышли на поля, некоторые даже поехали на работу в Припять, ведь никаких официальных сообщений не было, – вспоминает Татьяна Рудник. – Потом в город Чернобыль начали съезжаться правительственные машины: «ЗИЛы», «Чайки», «Волги»».

Чернобыльская АЭС считалась одной из самых мощных в мире. В городе Припять, построенном специально для ее персонала, проживали 47 тысяч человек, их средний возраст составлял 26 лет. Это был образцовый город атомщиков. В ночь на 26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке ЧАЭС проводились плановые испытания турбогенератора.

– Когда мы уезжали, навстречу шли колонны военных, полностью в форме химзащиты. А мы ехали даже без марлевых повязок. По дороге нас останавливали, проверяли уровень радиации, заставляли переодеваться. Но я каким-то образом сохранила свою джинсовую юбку. Потом, уже в августе, у меня выявили очень высокий уровень радиации. Стали выяснять, где я была и что делала, и выяснили, что «фонит» юбка».

Как выяснилось впоследствии, в процессе остановки реактора было совершено несколько ошибок. Безопасно заглушить его не удалось. В 1:23 произошел взрыв и пожар. Четвертый блок был полностью разрушен. Распространение огня на другие энергоблоки пожарным удалось предотвратить.

Люди уже поняли, что случилась беда, и там работали все жители города – учителя, продавцы, повара, сыроделы, «литейщики» (рабочие чугунолитейного завода). Моя свекровь, завхоз в музыкальной школе, тоже была на погрузке песка. Наверное, с вертолета мы выглядели как кишащая масса», – рассказывает Татьяна Рудник.

В общем, много всего такого. Я еще думал, вот вернемся домой, нас призовут на сборы и скажут: давай, пиши, что подходило, что нет. Чтоб в следующий раз армия была готова. Чтоб оборудование имелось подходящее, и защита для людей была надежная и продуманная. Но — нет. Гражданские еще какой-то интерес проявляли. А армейские вообще ничем не интересовались.

Разброс между ними был всегда, потому что точность дозиметров была низкой, на уровне 50%. То есть если у человека 5 рентген набрано, с равным успехом это может быть и 7 рентген, и 2 с половиной. Но у нас за счет двойного отслеживания данных — в «карандашах» и накопителе — точность получалась немного выше. Во всех отчетах, кстати, говорили, что в нашем подразделении самая большая точность измерения доз.

Самые напряженные с точки зрения радиации работы велись там, где строился саркофаг, то есть именно на разрушенном четвертом блоке. Это была 3-я зона. Деление по зонам такое было: нулевая зона — за 30 км от станции, первая — до 30 км, вторая — сама станция и приближенные объекты, третья — разрушенный блок. Часть станции тоже входила в «трешку» — крыша 3-го машзала, узел перегрузки — Копачи (это близлежащая деревня в 500 метрах от станции).

— Строительные работы шли на шести участках. Везде работали «стройбатовцы» Средмаша. Мы должны были следить за дозами, которые они накапливают. Кроме того, мы готовили данные о том, какое излучение там, где планируются новые работы, и сколько в этом месте получит человек за 1, 2, 3 часа. От этого зависело, кого туда посылать. Если послать того, кто уже набрал приличную дозу, можно вылететь в передоз. Передоз был нам запрещен категорически.

— Я окончил Институт тонких химических технологий, военная специальность — радиационная разведка (гражданская — инженер-химик-технолог). Срочную не служил, но у меня была военная кафедра в вузе, я военнообязанный. В июне 1986 года мне пришла повестка. Показал отцу — то ли на сборы, то ли в армию. Батя-химик посмотрел, все понял и сказал: «Ты там поаккуратнее все-таки».

Другая часть работ (гораздо более масштабная) заключалась в вывозе радиоактивной почвы и проводилась уже после очистки зданий. Почву везде собирали по-разному. Где-то были использованы грейдеры, срезающие верхний слой почвы, но в основном все делалось вручную.
Отдельно стоит поговорить про зачистку квартир от вещей и испорченных продуктов.

Когда стало абсолютно ясно, что эвакуация продлится гораздо дольше, чем рассчитывали с самого начала, то появились новые вопросы. В первую очередь — вывоз и захоронение сыпучих (боялись взрывообразного размножения грызунов и разноса ими болезней) и скоропортящихся продуктов со складов ОРСа и из магазинов.
Необходимо было очистить мусоропроводы от остатков пищевых продуктов. Это была жутко неприятная работа: многие жители, эвакуируясь, выбросили приготовленные к майским праздникам продукты. Можно только представить, что творилось в мусоропроводах через пять-семь дней жаркой погоды.

Помимо пожарных автомобилей, для отмывки зданий использовался также по крайней мере один БелАЗ, переоборудованный в поливомоечную машину УМП-1. Изначально БелАЗы планировалось использовать для отмывки высоких шестнадцатиэтажных зданий, но водяной компрессор был слишком сильный — по словам очевидцев, струя воды из Белаза легко выбивала в домах окна. В последствии УМП-1 использовали для пылеподавления улиц города.

В настоящий момент многие ликвидаторы и многие из тех, кто в той или иной мере был связан с ЧЗО, озвучивают мнение, что дезактивация Припяти была абсолютно ненужным и бесполезным мероприятием. В принципе, с этим можно согласиться — ведь город так и не стал пригодным для полноценной жизни, а то количество сил, средств и человеческого здоровья, которое было потрачено на дезактивацию, уж точно не стоит возможности работы в Зоне нескольких исследовательских проектов.

Относительно того, чем мыли — существуют разные версии. Кто-то пишет, что это была обычная вода, а кто-то говорит, что это был специальный полимерный состав, который при высыхании превращался в некий аналог пленки, которая связывала пыль и которую можно было потом собрать как мусор.

Тарон Тунян – 50 лет, ликвидатор аварии на ЧАЭС, 31 марта 2022 года, Харьков. Служил в химических войсках, прибыл в Чернобыль на следующий день после взрыва. Вспоминает, как вертолеты сбрасывали на горящий реактор смесь из песка, свинца и других материалов (в общей сложности пилоты совершили более полутора тысяч вылетов, количество смеси, сброшенной на реактор, исчислялось тысячами тонн). По официальным данным, при участии в ликвидационных работах получил дозу в 25 рентген, однако считает, что в действительности уровень облучения был выше. После Чернобыля у него было отмечено повышенное внутричерепное давление, следствием чего стали головные боли.

Видоизменные хромосомы у ликвидатора чернобыльской аварии. Результаты обследования, проведенного лечебно-диагностическим центром в Брянске. На территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, из ста обследованных такие изменения обнаружены у десяти человек.

Анатолий Колядин, 66 лет – ликвидатор аварии на ЧАЭС, 7 апреля 2022 года, Киев. Был инженером на четвертом энергоблоке, 26 апреля 1986 года прибыл на смену в 6 утра – через несколько часов после взрыва. Вспоминает последствия взрыва – сдвинутые перекрытия, обломки труб и обрывки кабеля. Его первым заданием стала локализация пожара на четвертом энергоблоке, чтобы он не перекинулся на третий. «Я думал, что это будет последняя смена в моей жизни, – говорит он. – Но кому делать, если не нам?». После Чернобыля его здоровье ухудшилось, появились болезни, которые он связывает с облучением. Отмечает, что власти недостаточно быстро эвакуировали население из опасной зоны и провели йодную профилактику, чтобы пресечь накопление радиоактивного йода в организме людей.

Последствия аварии на втором энергоблоке ЧАЭС, произошедшей в 1991 году. Тогда на втором энергоблоке ЧАЭС произошел пожар, обрушилась кровля машинного зала. После этого власти Украины планировали остановить станцию, однако позднее, в 1993 году, было решено, что она продолжит работать.

Сооружение «саркофага» над четвертым энергоблоком ЧАЭС, 29 октября 1986 года. Объект «Укрытие» был построен из бетона и металла в 1986 году. Позднее, в середине 2000-х годов, началось строительство нового, усовершенствованного саркофага. Проект планируется завершить к 2022 году.

ЧАЭС: Ликвидация аварии

Существует расхожее мнение, что ликвидация последствий аварии на Чернобыльской АЭС заключалась в основном в создании защитной оболочки над разрушенным реактором. Вне всяких сомнений, возведение объекта «Укрытие» над 4-м блоком ЧАЭС – это главный этап на пути ликвидации ядерной и экологической угрозы миру вызванной аварией. Комплекс факторов (радиационные условия, технические решения монтажа, временные рамки создания объекта и т.д.), в которых создано «Укрытие» по праву делает объект уникальным, не имеющим аналогов в мире
Вместе с тем, сейчас мало вспоминают о том громадном объеме работ по ликвидации последствий разрушения реактора, которые проводились непосредственно в первые месяцы после аварии (перед началом строительства объекта «Укрытие»), а также о работах выполненных в ближней зоне Чернобыльской АЭС. В значительной степени эти работы также являются уникальными, как по нестандартности реализованных решений, так и по объемам и срокам выполнения работ.
Отдельного внимания заслуживает и техническая сторона ликвидации аварии. Поскольку авария имела колоссальные масштабы, на ликвидацию последствий был брошен лучший научный и технический потенциал бывшего СССР. Выполнение работ требовало использования уникальных технических средств, таких как роботы, военная и строительная спецтехника, а также специальный автотранспорт, модернизированный для условий работ в высоких полях радиационного излучения.
Ресурс chornobyl.in.ua предлагает познакомится с уникальными мероприятиями по ликвидации аварии, которые были реализованы в ближней зоне ЧАЭС в 1986 и последующих годах. Также представлена оценка экологический последствий этих работ – их эффективности для окружающей среды (она не всегда была положительной). Познакомитесь с техникой используемой ликвидаторами для работы зоне отчуждения.
Устройство стены в грунте вокруг Чернобыльской АЭС
Одним из наиболее значимых, как по потраченным ресурсам, так и по выполненным объемам работ на промплощадке ЧАЭС, является создание глубокой железобетонной стены в грунте на востоке от станции. В сжатые строки была создана стена глубиной до 100 метров и протяженностью около трех километров. На странице сайта «Защитная стена в грунте вокруг ЧАЭС» представлено описание методов и техники Casagrande, которые были применены для минимизации поступления радиоактивных веществ промышленной площадки ЧАЭС через грунтовые воды в реку Припять.
Работы по уменьшению осадков над территорией чернобыльской зоны
Начиная с мая и по декабрь 1986 года в небе над зоной отчуждения и на дальних подступах к этим территориям был реализован уникальный комплекс работ по недопущению выпадения осадков на радиоактивно-загрязненные земли. В сжатые сроки был мобилизован весь технический и научный потенциал страны в области метеорологии для подавления дождевых облаков и активного препятствования их появления над чернобыльской зоной. В работу были вовлечены самолеты, которые в начале 80-х были модернезированы по программе «Циклон».
Подробности на странице Управление облаками над Чернобылем в 1986 году.

В первые дни аварии, когда стал очевиден масштаб катастрофы, многие специалисты считали, что нижний ярус строительных конструкций не выдержит температурных нагрузок и дополнительного давления от насыпанных вертолётами 5-ти тысяч тонн материалов. Специалисты высказывали опасения, что если топливо провалится вниз, то вызовет загрязнение грунтовых вод.
Такие предположения послужили обоснованием для создания некоего барьера, который бы преградил путь движения топливных масс из расплавленного ядерного реактора в грунтовые воды.
Было решено создать огромный железобетонный монолит под разрушенным реактором 4-го энергоблока. Уникальностью этого сооружения было то, что плита под реактором должна была быть не только фундаментом, но и обладать свойством холодильника. Внутри этого монолита планировалось устроить систему трубопроводов для подачи воды с целью охлаждения пространства под реактором.
Кроме того, при сооружении железобетонной плиты планировалось смонтировать измерительную аппаратуру различного назначения.
Работы по созданию защитной плиты были начаты уже 3 мая 1986 года. В этот день на ЧАЭС приехала первая группа горняков. Всего в прокладке туннеля под реактор, а также в извлечении грунта из-под реактора, принимало участие 388 шахтеров. Из Донбасса прибыло 234 и 154 горняка из московского угольного бассейна.
Эти люди выполнили уникальные работы в чрезвычайно опасных условиях. Была пробита штольня под фундаментом 4-го энергоблока диаметром 1,8 метра. Был создан 136-метровый тоннель, по которому провести коммуникации и железнодорожные рельсы. Из-под плиты реактора был выбран грунт и уложена арматура для дальнейшего бетонирования. Самые первые, самые тяжёлые и самые опасные метры прошла тогда сквозная комплексная бригада Н. Швеца.
Вспоминает бывший заместитель начальника штаба, руководитель «Укршахтстроя» Р. Тюркьян: «Работы велись круглосуточно. Одетые в белые шапочки и костюмы, шахтёры подъезжали к котловану на бронетранспортёре. Крепление штольни обеспечивалось специальной железобетонной «рубашкой» из тюбингов. Вынутую породу вручную в вагонетках отвозили к котловану, а там бульдозером и экскаватором, сверху защищёнными свинцом, отворачивали песчаник …
Вслед за шахтёрами шла бригада бетонщиков Г. Пулова, которая прибыла со строительства Рогупской ГРЭС …

1. Ликвидация аварии — разгон облаковРазгон облаков одно из уникальнейших мероприятий по ликвидации аварии на.
2. Рыжий лес: ЛиквидацияКак захоранивали смертельно-облученный лес в 1986 году. Документальные фото людей.
3. Хронология событий по ликвидации аварии на ЧАЭС – 1990-1993 годыХронология основных событий ликвидации аварии Представлено детальное описание основных событий.
4. Хронология ликвидации аварии на ЧАЭС – 1986 годХронология периода ликвидации аварии на ЧАЭС. Дата официального сообщения по.
5. Контроль облучения во время ликвидации аварии на ЧАЭСКонтроль участников ликвидации аварии на ЧАЭС в 1986 году -.
6. Хронология ликвидации аварии на ЧАЭС – 1987-1989 годы1987 г. 2 апреля Постановление ЦК КПСС и Совета.
7. ЧАЭС: Робот и робототехника на ликвидации аварииРобот — уникальное техническое средство для работы в эпицентре радиационной.
8. ГАЗ-66 Характеристика автомобиля и описание применения ГАЗ-66-01 в ликвидации ядерной аварии на ЧАЭСКраткая история грузового автомобиля ГАЗ-66. pАвтомобиль относится к грузовым бортовым.

В результате проведенных мероприятий мощность экспозиционной дозы гамма-излучения уменьшилось в 4-50 раз и во второй половине 1987 года (по окончании работ по дезактивации) максимальные уровни мощности дозы составляли 180 мР/час. Документальные Фотографии о данных работах представлены на странице «Ликвидация Рыжего Леса».

Основной техникой, которая применялась для этого, были серийные землеройные и строительно-дорожные машины (бульдозеры, скреперы, грейдеры) и специальная техника инженерных войск и подразделений гражданской обороны. Эти механизмы не отвечали основным требованиям к техническим средствам дезактивации в связи с отсутствием надлежащей системы защиты персонала от действия ионизирующего излучения (кроме военной техники) и технических средств отслеживания микрорельефа.
При дезактивации использовалась мощная строительная техника: бульдозеры, бетоновозы, автокраны, панелевозы и др. В ряде случаев использовался ручной труд. В ходе работ, проводимых как с помощью бульдозеров, так и вручную, практически снимался слой земли толщиной порядка 20 см, что, естественно, приводило к огромным объемам перевозимого для захоронения грунта. Было установлено, что после удаления верхнего слоя почвы бульдозерами МЭД излучения у поверхности земли снижалась всего в 3-5 раз.
Пылезакрепление синтетическими средствами

Деятельность ГАИ по обеспечению эвакуации населения, режима передвижения в зонах оцепления, дозиметрического контроля автотранспортных средств и их обработки

Сразу же после аварии в первую очередь были предприняты меры по недопущению проникновения в опасную зону автотранспорта и граждан, не задействованных в работе по ликвидации последствий аварии. С этой целью было организовано выставление заградительных постов ГАИ вначале вокруг г. Припяти, затем вокруг 10- и 30-километровых зон.

8.Налаживать тесное взаимодействие с представителями ВАИ. Следует практиковать осуществление контроля за движением транспортных средств на автодорогах внутри опасной-зоны смешанными экипажами, состоящими из сотрудников ГАИ и ВАИ. Наибольший эффект дает патрулирование на автомобилях, а в местах сильного радиоактивного заражения местности — на бронетранспортерах, имеющих надписи на боковых дверцах: «Совместный патруль ГАИ—ВАИ».

С целью постоянного контроля за обеспечением дорожного движения и качеством строительства автодороги систематически обследовались условия движения, в результате чего были разработаны конкретные мероприятия по совершенствованию организации движения. Всего построено и реконструировано 38 км дороги, заасфальтировано 8 км обочин. С 25 августа 1986 г. автомобильная дорога Зеленый Мыс — Чернобыль —- АЭС, предназначенная для перевозки вахтовых смен на атомную электростанцию, была переведена на особый режим эксплуатации. По ней запрещено движение постороннего транспорта (от Зеленого Мыса до поселка Червач), исключены передвижения проселочными дорогами, организован строгий контроль за соблюдением водителями правил дорожного движения. Для этого оборудовано два стационарных круглосуточных поста ГАИ, выставлялось два автопатруля. В населенном пункте Залесье и у въезда в Чернобыль функционировали два поста регулирования и один автопатруль ГАИ. На участке автомобильной дороги Чернобыль — Копачи — АЭС выставлялись четыре поста регулирования и автопатруль. Кроме того, от населенного пункта Лелев в сторону г. Припяти осуществлялся совместный контроль за движением транспорта сотрудниками ГАИ и ВАИ на БТР.

В мероприятиях по ликвидации последствий аварии в первые дни ежедневно участвовало более 1300 сотрудников ГАИ, в том числе на территории Украины — 350, Белоруссии — 109, Российской Федерации — 877. Непосредственное участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986— 1987 гг. принимали следующие сотрудники ГУГАИ МВД СССР: А. Г. Бритиков, Э. М. Ваулин, М. И. Галахов, В. П. Гудков, А. С. Дубков, Л. В. Зверковский, В. Г. Ишутин, А. Д. Колесников, А. Т. Криволап, В. И. Крылов, А. В. Маленин, А. В. Самосеев, М. А. Сафронов, А. В. Цепанин, Н. С. Ткачев, В. П. Юрьев, Г. И. Ярощук.

Проведено обследование автомобильных дорог Чернобыль — Диброво, Чернобыль — Дитятки — Ст. Соколы, Чернобыль — Копачи — ЧАЭС. Проверено наличие противогологенных материалов, готовность машин и механизмов дорожных и коммунальных организаций к эксплуатации в зимних условиях. Для устранения выявленных недостатков в Миндорстрой и в Минжилкомхоз Украины направлены соответствующие материалы. Одновременно проверялась подготовка автохозяйств к работе в зимних условиях. В соответствующие министерства и ведомства внесены конкретные предложения.

Увидеть Чернобыль и не умереть: уникальные фотографии катастрофы и её ликвидации

О первых 36 часах аварии, случившейся в ночь с 25 на 26 апреля, никто не знал — информацию утаивали и от жителей Припяти, и от СМИ. Только 27 апреля по припятской радиотрансляционной сети объявили о сборе и временной эвакуации жителей города. А вечером 28 апреля ТАСС передало об аварии и повреждении атомного реактора на Чернобыльской атомной электростанции и ликвидации последствий.

Для расчистки обломков за границей были закуплены роботы, но техника выходила из строя из-за радиации, и тогда начинали работать «биороботы» — люди. Из-за чудовищной радиации «биоробот» мог находиться на крыше не более 40 секунд — далее его сменял другой человек. Сам же Игорь Костин сделал свои знаменитые кадры на крыше третьего энергоблока за 40-секундную смену.

Несмотря на то, что в Припяти уже почти 35 лет никто постоянно не проживает, этот город и сама Чернобыльская зона популярны у поклонников индустриального и экзотического туризма. Есть исследования о том, что без вреда для здоровья в 30-километровой зоне отчуждения можно находиться до 4 дней, в 10-километровой — 1 день.

Эксперты к таким экскурсиям относятся скептически. Никакие меры предосторожности и дезактивация (обеззараживание) после экскурсии не могут гарантировать, что поездка пройдёт бесследно для человека, считает представитель Национального экоцентра Украины Дмитрий ХМАРА.

В город и зону отчуждения продаются официальные экскурсии — групповые и индивидуальные. Цена на индивидуальную экскурсию начинается от 83 долларов (6 308 рублей) с человека, групповую — от 45 долларов (3 420 рублей) с человека. В эту цену входит только сопровождение гида. За дорогу, питание, аренду дозиметров нужно доплачивать.

«Мы проводим большую работу по патриотическому воспитанию молодёжи в школах на примерах беззаветного мужества и самоотверженности ликвидаторов катастрофы, — рассказывает Надежда Николаевна. – Тогда, находясь и работая в зоне радиоактивного заражения, мы и не думали ни о каком мужестве – просто честно делали своё дело. А сейчас, когда многих уже нет с нами, мы понимаем – это был настоящий подвиг. Поэтому нынешние поколения должны сделать всё возможное, чтобы подобное не повторилось».

В 1991 году Ида Орадовская защитила докторскую диссертацию, у неё появилось много учеников, которые работали по тем же направлениям иммунологии. За участие в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС Ида Васильевна награждена «Орденом мужества», медалью «Ветеран атомной промышленности», медалью I степени «За гуманизм и милосердие».

«Условия были не боевыми – никто ведь не стреляет, люди не падают, — но безусловно экстремальными: большая территория, личного состава много, при этом существует реальная опасность заражения, – вспоминает он. – Поэтому существовал строгий возрастной ценз – в качестве ликвидаторов призывали людей от 30 до 44 лет, и срок пребывания в опасной зоне не превышал трёх месяцев. Считалось, что за это время доза радиации, которую ты «нахватаешь», не будет превышена».

«В те времена там работали люди со всех концов огромной страны, — рассказывает Вячеслав Артемьевич. – Приезжали из Прибалтики, из Средней Азии, Белоруссии – ведь всё это были республики единого СССР. И мы работали вместе, не деля работу на «твою» и «мою», потому что трудно было всем».

Ранним утром 7 июля бригада иммунологов в составе 10 человек приехала в Чернобыль и уже на следующий день приступила к работе. Иммунологическую лабораторию разместили на базе медсанчасти, туда ежедневно доставляли образцы крови участников ликвидации. Для сбора анализов лаборанты ежедневно выезжали в зоны, где работали люди. Иммунологи обследовали пострадавших, находившихся в момент аварии в поражённой зоне и принимавших участие в эвакуации жителей из Припяти и Чернобыля, рабочих предприятий, ликвидаторов, военных. Все они получили радиационное облучение разной степени тяжести.

Было трудно убедить родителей»: как педагоги помогали вывозить детей с зараженных территорий после аварии на ЧАЭС

— В течение семнадцати лет наши ясли-сад занимали первые места в районе и области, — и сейчас гордится своей работой Нина Феофановна. — Не собирались ударить в грязь лицом и тогда. Выходили на улицу работать, когда дети спали, в пересменки: белили деревья, красили, чистили, выгребали. Территория садика была очень большая. Самочувствие оставляло желать лучшего: болела голова, постоянно першило в горле, некое напряжение чувствовалось.

— В деревне Пацевичи Мостовского района нас распределили по-другому: родителей с детьми младше трех лет забрали в санаторий. Остальных же поселили в местном детском саду. Там было очень сложно! Здание оказалось не приспособленным для проживания большого количества детей, действовал только первый этаж, а второй пустовал. Не работали туалеты, отсутствовала горячая вода — а как стирать, купать ребятишек? Чтобы организовать круглосуточное пребывание и питание, поселить сотрудников, приходилось постоянно ездить то в Гродно, то в Мосты, в областную и районную администрации. Кроме того, детям тяжело далась адаптация. Они не привыкли сутками быть без родителей, очень переживали, по вечерам плакали, просились домой, к мамам. Персонал сада поселили отдельно, в общежитии школьного интерната, но все вечера мы проводили у детских кроваток. Потом пошла эпидемия болезни Боткина — видимо, от стрессов, да и вода там не очень хорошая была. Но пришлось и это пережить, — тихонько вздыхает Нина Феофановна.

После красивой первомайской демонстрации, на которую вместе со взрослыми вышли дети, об аварии заговорили больше. Руководителей учреждений образования собрали в райкоме партии, преду­предили, что работают они в прежнем режиме, без паники, но следует проявлять бдительность, ограничить прогулки детей. Всем стало ясно: произошло нечто серьезное, ведь уже в первых числах мая начали отселять ближайшие к городу Припять деревни Наровлянского района. В близлежащие совхозы вывезли людей и домашний скот. Семьи заселяли в пустующие дома, некоторые останавливались у родственников, знакомых. В Наровлю прибыло очень много военных, которые постоянно мыли улицы, крыши.

— В городе продолжалась дез­активация: все постоянно мыли, чистили, меняли крыши, заборы. С дорог снимали по 20—30 сантиметров грунта, вновь асфальтировали, а дозиметры все равно показывали значительное превышение радиационного фона. Тогда асфальт ломали и вновь снимали грунт… Работало много солдат и сверхсрочников. Некоторые удивлялись: «Зачем вы вернулись? Это опасно!» А что нам было делать? Мы приехали и взялись за работу, вместе с военными занимались дезактивацией территории учреждения образования.

— Конечно, они сильно фонили, но над этим тогда не задумывались. Нам не хватало плит, стиральных машин, мебели — и все это забирали из зоны отчуждения. Знаю только, что после возвращения оттуда дозиметр в крике заходился, когда приближался к моим туфлям. Думать о последствиях было некогда — каждый выполнял свою работу.

Пустые улицы, радиоактивная пыль и прокажённые

«После того как пошла петрушка с разделением страны, уничтожением Советского Союза, Украина стала своим отдельным государством, вся тяжесть решения этого вопроса перешла на Украину. А до этого, наверное году в 90-м или 91-м, был конкурс на «Укрытие-2″. И там участвовало несколько стран: Франция, Америка, в том числе и мы участвовали. Мы заняли третье место. Первое и второе заняли Америка и Франция».

«Американцы тогда вложили какой смысл: они делают над саркофагом ещё купол. Получается, что закрывают всё это дело куполом и под этим куполом разбирают все конструкции и куда-то отвозят все эти грязные, заражённые радиацией конструкции. А главной задачей, для чего они это делают, было вытащить уран, то есть топливо, которое якобы осталось — 190 тонн урана — в этом саркофаге. В шахте».

«Мы — Минсредмаш — к этому были готовы, мы профессионалы. А нас только подключило правительство и Политбюро 5 июня — вышло постановление о том, что нас сделали генподрядчиком, генпроектировщиком. Авария произошла 26 апреля. То есть больше месяца прошло. А устные поручения Политбюро были 15 мая, то есть уже полмесяца прошло».

«Когда ты выходишь из душа — тебе уже то не выдают, в чём ты пришёл. Полностью тебя обеспечивают. А некоторые не ходили мыться неделями. А радиация-то накопилась. Радиация не прощает этих ошибок. Пойдёт такое, что ох. У некоторых на лице кости было видно. Это безалаберность. Во-первых, там никому ничего не объясняли, в четыре утра встал — на станцию, приехал — упал, опять проснулся. В общем, на пределе человеческих возможностей».

«Когда был Советский Союз, мы могли найти место, куда можно было бы отвезти эти отходы, даже если бы был принят этот вариант. Но на Украине-то грязное место — это только Чернобыль. То есть трогать там нечего. Всё, что они задумали, — глупость. И Велихов (Евгений Павлович Велихов, советский и российский физик, академик РАН, участник ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС. — Прим. Лайфа) пишет, что разборку урана мы можем начинать только через 50 лет. От него уже даже праха не останется, от Велихова».

26 Мар 2022      uristklin         216      

Похожие записи
• 
  Господдержка при рождении 5 ребенка в 2022 году в иркутской области
• 
  Как Правильно Написатт Заявоение На Технику В Цсо
• 
  Сколько будет детское пособие в 2022году до 18 лет которое сейчас платят 285рублей
• 
  Поправки в 2022 году по 4 части 228